Сергей Борисов: «Так как болели в Киеве, не болели нигде»

Он не был в Киеве более 20-ти лет и впервые прибыл сюда лишь весной прошлого года. В качестве тренера национальной сборной Литвы по хоккею. Тогда его спросили о реконструкции Дворца спорта. «Поменяли сидения, да табло новое установили. А так каким был дворец, таким и остался. Ничего сверхъестественного я не увидел. А еще у вас раньше хоккей был, а скоро вообще исчезнет, когда те ребята, что начинали играть еще при Союзе, уйдут из спорта» - ответил бывший защитник «Сокола» Сергей Борисов. Того «Сокола», который дебютировал в элите советского хоккея в 1978 году. В Киеве наш герой провел два сезона, действуя в первом звене. А затем уехал в родную Москву, чтобы стать одной из легенд местного «Спартака». Сейчас, приехав со сборной Литвы на киевский этап «Еврочелленджа», в интервью «Обозревателю» Борисов дал понять, что не против вернуться в Украину еще раз, уже в качестве тренера.

- Сергей Александрович, вы уже два года работаете в Литве. Для вас, человека, который прошел школу советского хоккея, который работал тренером в российской лиге, интересно работать в стране, в которой хоккей не на очень высоком уровне?

- Интересно работать там, где у людей есть желание. Я считаю, что в Литве есть хорошая, способная молодежь, которая может достойно играть. Если взять таких хоккеистов, как Дайнюс Зубрус или Дариус Каспарайтис, литовцев, поигравших на высочайшем уровне, то можно понять, что эта страна способна готовить выдающихся игроков. Вот сейчас в Киев я привез 12 молодых ребят, специально, чтобы дать им шанс показать и проявить себя. Что они могли мне показать, на что они способны и смогли закрепиться на основном составе. В Литве в самом деле очень много молодых, способных, талантливых. Нужно лишь раскрыть их потенциал, дать им верное направление.

- В Украине очень удивились, когда Литва два года назад обыграла юниорскую сборную. Это тоже следствие того, что в Литве развивается детский хоккей?

- Я бы не сказал, что развивается. Они создали хоккейный клуб «Балтика», выступающий в Молодежной хоккейной лиге России (МХЛ), в группе Б. Мне непонятно, для чего эту команду создали. В «Балтике» играет только один литовец. Остальные – норвежцы, датчане, шведы, словаки, чехи. Для чего создана команда, если есть своя молодежь? К тому же молодежь, которая намного сильнее тех, кто играет за «Балтику». Почему их не берут, мне непонятно.

- В Литве вы живете постоянно?

- Нет, приезжаю наездами, на сборы за неделю до официальных матчей. Перед киевским «Еврочелленджем» мы так и вовсе собрались всего за один день до первого матча. И при этом показали достойную игру командами Украины и Италии. Этими поединками я очень доволен.

- У вас нет трудностей в общении с литовцами?

- Нет. Сейчас только очень молодые ребята не знаю русского языка, а остальные им владеют. Может, двое-трое меня не понимают, но ребята им сразу переводят. Очень хороший коллектив, можно сказать, единая команда. Для меня главный принцип – чтобы был коллектив. Если он будет дружным, тогда будет команда и результат. А если атмосфера внутри будет плохой, то результата никогда не добьешься.

- Защитник киевского «Беркута» Артурас Катулис – лидер сборной Литвы?

- Да. Он не случайно капитан. Я его выбрал, потому что он действительно лидер не только по характеру, но и по игре. Не хочу обидеть Украину, но в поединке вашей сборной с Литвой он был лучшим из всех защитников, которые выходили на лед. Он был одним из немногих игроков своего амплуа, кто в самом деле выделялся.

- В Матче всех звезд украинского чемпионата Катулис признан лучшим в составе команды легионеров.

- Это не случайно. Я потому и назначил Артураса капитаном, своим помощником на льду, что рассчитываю него и очень рад, что у него все получается в Украине.

- Вы лично в Киев приезжаете, как домой?

- Прошлой весной приехал первый раз за последние 20 лет. Хотя с друзьями созванивались всегда. Здесь у меня их много. Конечно, приятно посмотреть Киев, вспомнить былое, каждый день встречались с друзьями. У меня от Киева, от тех двух лет, что я здесь играл, только хорошие воспоминания.

- В прошлом году вы довольно скептически оценили реконструкцию киевского Дворца спорта и перспективы украинского хоккея…

- Считаю, что Украина – хоккейная страна. Вспомните при советской власти – как хорошо тогда играл «Сокол», как продуктивно работала клубная школа, сколько было своих воспитанников-игроков. До сих пор так считаю. Беда лишь в том, что все это развалили. Создавать с нуля тяжело, для это нужно время. У человека, который сможет все это воссоздать, должно быть большое терпение. Сейчас у вас создали Профессиональную хоккейную лигу. Значит, ошибки начали исправлять. А исправлять всегда тяжелее. Это ломать легко.

- Можно сказать, что «Сокол» стал для вас трамплином в большой хоккей?

- В определенной степени. Я многим благодарен Анатолию Васильевичу Богданову. Сначала он пригласил меня с Валерой Сидоровым в Саратов, в выступавший в первой лиге чемпионата СССР «Кристалл». Анатолий Васильевич работал там первый год и сразу вывел «Кристалл» в высшую лигу. Собственно там. В Саратове состоялось мое первое знакомство с Богдановым. Когда Анатолй Васильевич уходил в Киев, он пригласил в «Сокол» и меня. Я сразу дал согласие и сразу приехал.

- Именно к тренеру или условия здесь тоже создали?

- Никогда не думал об условиях. Думал лишь о том, где лучше играть. Ни как тренер, ни как игрок, я никогда не ставил условий. Тем более, у Богданова никто обделенным не оставался. У Анатолия Васильевича была система – тот, кто играет, то и получает по заслугам. Плохо играешь сегодня – посиди и подумай. Я этого никогда не забуду. Всегда Богданова вспоминаю, считаю, что он создал киевский хоккей. Это его большая заслуга.

- Но когда вы пришли, здесь уже была сформировавшаяся команда, костяк, который играл в первой лиге, свои звезды. Скажем, любимец киевской публики Владимир Бабашов. Легко влились в этот коллектив?

- Нас с Валерой Сидоровым сразу приняли. Я сразу играл в первом звене, в паре с Володей Андреевым, а в нападении действовали Анатолий Демин и Володя Бабашов. Лишь правые крайние постоянно менялись, а эта четверка у нас постоянно играла в первой пятерке. Чаще. Конечно. Справа, действовал Равиль Гатаулин. Ощущения, что я здесь чужой, не возникало никогда. Наоборот, создавалось впечатление, вроде в этой команде я лет пять. Коллектив был очень хороший, но это опять же – заслуга Богданова.

- В первом сезоне «Сокол» был в нижней части турнирной таблицы, но тем не менее обыгрывал и ЦСКА, и «Спартак»…

- А во втором мы еще лучше играли. Когда Богданов принял команду, ему дали карт-бланш. Люди терпели, знали, видели, как он работал. Потому и результат был. Всегда нужно терпение. Так не бывает, чтобы за один день собрались и сразу начали выигрывать. В Киеве меня устраивало все, но и выполнял все требования. Да, ошибки были, но их нужно отрабатывать неделями.

- В 1979 году «Сокол» вышел в полуфинал Кубка, но проиграл 1:5 ЦСКА. Это был максимум, на что можно было рассчитывать?

- Почему? ЦСКА мы в том сезоне однажды обыграли со счетом 7:6. Мы выходили на каждую игру и у нас никогда не было мысли, что в поединках с ЦСКА, «Динамо» или «Спартаком» мы должны упасть на колени. Была задача выйти и каждую смену биться до конца. Богданов в матче с любой командой настраивал только на выигрыш. Мы заставили себя уважать.

- «Сокол» советских времен называли домашней командой…

- Не забывайте, что нам помогали болельщики. Тогда невозможно было найти свободное место на трибунах Дворца спорта. Когда мы брали шайбу, нас ноги несли вперед, болельщики нас духом или воздухом толкали, мы летели вперед. Потому мне и сейчас хочется сказать огромное спасибо болельщикам. Я до сих пор их помню. Здесь было очень приятно играть, были незабываемые моменты. Представьте, шесть тысяч и все болеют за одну команду.

- Но тогда хоккейная атмосфера была во всем Союзе…

- Я бы не сказал. Так как болели в Киеве, не болели нигде. Разве что в Риге. Но нет – в Киеве лучше всех. Я во многих командах играл, но в Киеве была самая лучшая обстановка.

- За «Сокол» в официальных матчах вы забросили четыре шайбы. Помните хоть одну из них?

- Сложно сказать… Не помню.

- В 1980 году вы ушли в «Крылья Советов». Потянуло домой?

- Да, я хотел вернуться. Но через год Анатолий Васильевич приехал ко мне домой, в Москву. Мы долго беседовали. Он меня почти убедил, что нужно вернуться назад, в Киев. Я дал согласие. В этот день мы должны были улететь вместе, но билетов не было. Тогда Богданов сказал, что полетит сегодня, а меня завтра ждет в Киеве. Но через сутки «Спартак» меня забрал к себе. Проблема была в том, что мне сразу дали квартиру. Мне было негде жить, а к тому моменту уже родилась дочка Юля, кстати, родилась здесь, в Киеве. Мы так и называем ее – киевской Юлей. У родителей была своя семья, с ними жил дедушка, было тесно. Наверное, наличие жилья сыграло свою определяющую роль. Представители «Спартака» сразу отвезли меня на квартиру и сказали, что буду здесь жить. Правда, Богданов тоже обещал квартиру там, где мне нравилось.

- А до того два года в Киеве где жили?

- Жил возле ботанического сада (рядом с нынешней станцией метро «Университет» - авт.). Квартира служебная, но в том доме жили многие хоккеисты. Мне там нравилось. Повторюсь, Богданов настаивал, чтобы я остался и обещал решить все проблемы. Но, честно сказать, наверное, я боялся потерять московскую прописку. Жена – москвичка, мы здесь жили два года, здесь родилась Юля, у нее сейчас дочка Полина. Я очень ценю свою семью.

- В «Спартак» вас приглашал лично Борис Кулагин?

- Да. Я воспитанник «Крыльев советов». Там Борис Павлович потихоньку подпускал меня к первой команде в начале 70-х, а затем оттуда позвал в «Спартак». Можно сказать, он из меня сделал хоккеиста. И, конечно, Игорь Тузик. Он у меня в «Крыльях» был тренером молодежной команды. Я ему очень благодарен, что сделал из меня человека и хоккеиста. Потом Кулагин развил мои способности еще шире. Вообще, мне везло на хороших тренеров.

- Тогдашний «Спартак» был куда звездней «Сокола»…

- Кожевников, Шалимов, Гусев, Шепелев, Коротков, Кучеренко. Но я не стушевался. У меня вообще есть свойство – быстро приживаться на новом месте. В коллектив я вливался, как к себе домой. Может, уважали. В любом случае, до сих пор со всеми дружим. Люблю, чтобы внутри коллектива было хорошее отношение друг к другу. И сейчас, работая тренером, стараюсь сделать так, чтобы отношения между игроками и тренером были хорошие. В «Спартаке» играл в паре с Локотко, Кучеренко, но больше времени – с Чистяковым. Он чуть моложе, потому Кулагин давал мне задание, чтобы играл с ним и ему помогал. Вообще. Со многими мне за шесть лет выступлений в «Спартаке» пришлось поиграть. Кулагин постоянно мешал. Помню, с Туниковым вместе выходили, с Юрой Рачковым.

- Но лидером команды был Кожевников. Он в одном из интервью рассказывал, что Кулагин. Придя в команду, говорил ему следующее: «Мне сказали, что тебя надо как можно скорее гнать из команды – игрокам давно надоели твои разгильдяйские штучки»…

- Я такого не слышал. Считаю, что Саша Кожевников – хороший парень, порядочный. Я с ним много лет играл в одной пятерке. У нас была тройка Кожевников – Тюменев – Капустин, потом был Лаврентьев. С Кожевниковым года четыре играл в одном звене. Александр никогда не менялся, играл с Тюменевым четыре года. Я о Саше плохого не могу сказать. Он всегда пахал. Не видел, чтобы он сачковал.

- Возможно, таким образом Борис Кулагин воздействовал на лидера психологически?

- Да, психологом Борис Павлович был отличным. Он знал, как с кем поговорить, как поставить на место, опустить или поднять человека. У него были сильные качества.

- Как он это делал?

- Думаю, человеку такие качества дано от природы. У него чутье было, знал, кого погладить, а кого по голове стукнуть.

- «Спартак» при вас практически всегда был в тройке призеров. Но никогда не был первым…

- Все время вторым были, лишь один раз третьими. Был момент, когда в сезоне-1985/86 могли занять первое место. До сих пор не могу понять, что нам помешало. Наверное, нас загнали. Был перерыв, нас готовили к последнему этапу, мы были на два очка впереди, но начался последний этап и мы его провалили, хотя готовились очень здорово. Может, чересчур здорово. То есть мы мертвые были и с трудом заняли третье место.

- И все же однажды «Спартак» с вами в составе оказался за чертой призеров. Это когда «Сокол» единственный раз, в сезоне-1984/85, медали взял, а спартачи оказались лишь шестыми. Тренировал вас тогда легендарный Владимир Шадрин. Что с вами тогда произошло?

- Наверное, не получилось у Шадрина. Потом пришел другой тренер и все стало на свои места. Все зависит от тренера. Не игроки играют, а тренер. Не игрок делает тренера, а тренер делает игрока. Тренер захочет, он сделает хорошего игрока, звезду, все от него зависит. От игрока тоже много зависит, но от тренера – в большей части.

- Вы говорите, что Борису Майорову после Шадрина сразу удалось исправить ситуацию…

Да, исправил, но недолго.

- Кажется, он начал процесс омоложения в «Спартаке»…

- Не сказал бы. Там уже были молодые – Болдин, Тюриков, Варнавский.

- Как получилось, что вы в конце 80-х уехали в совсем не хоккейную Югославию?

- Предложили и уехал. Тогда многие были рады поменять обстановку. Поскольку в Союзе был развал. И, знаете, не жалею, что уехал. Год поиграл в Загребе и там в составе «Медвещака» стал чемпионом Югославии 1989 года. Потом выступал в Словении, когда они отделились от Югославии. Два года играл за «Акрони» Есенице, опять дважды был чемпионом. Потом там же стал тренером и опять, уже в новом качестве, приводил команду к первому месту.

- Вы тогда были не единственным русским в Словении…

- Нас много было. Когда игроком был, у нас и Варьянов, Варнавский, Повечеровский, Мальгин, Квартальный. А когда тренером стал, у меня выступали Рахматуллин, Кадыков, Рычков, Дроздов, Браташ, Смирнов. Я их каждый год менял. Тяжело было.

- В балканский хоккей, получается, тогда хорошие деньги вкладывали?

- В том клубе, где я играл, деньги вкладывали. Зарплата хорошая, условия великолепные. Мы играли в Альпийской лиге – Австрия, Италия и Словения. Иными словами, чемпионат был интересный. Сейчас там формат немного другой – Австрия, Румыния, Хорватия, Словения. Итальянцы отказались.

- Вы поработали с элитными российскими клубами - «Крыльями Советов», «Амуром», но на два года задержались лишь в «Спартаке». Почему нигде не удавалось закрепиться надолго?

- В «Спартаке» мы вместе с Александром Якушевым проработали два года. Якобы получалось. Но пришел Борис Саныч Майоров, он был нами недоволен. В «Амуре» получилось так, что перед игрой мне руководитель начал говорить, кто и где должен играть. Я на это не пошел. Руководить должен тренер, а не президент. Президент создает условия, ставит задачи и спрашивает.

- Сейчас начали вкладывать деньги в украинский хоккей. Если поступит предложение отсюда, можете вернуться?

- Приехал бы с большим удовольствием!